Белорусский журнал международного права и международных отношений 2002 — № 1

международные отношения

НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД "ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ" И ФОРМИРОВАНИЕ КОНЦЕПЦИИ ГЛОБАЛЬНОГО ЛИДЕРСТВА США

Александр Плащинский

Плащинский Александр Алексеевич — второй секретарь Департамента Европы Министерства иностранных дел Республики Беларусь, аспирант кафедры международных отношений Белорусского государственного университета

Развитие внешней политики США в ХХ в. оказалось успешным и впечатляющим: будучи не самой влиятельной державой начала столетия, Америка к концу его добилась статуса единственной супердержавы с самой мощной и быстроразвивающейся экономикой, глобальными политическими и экономическими интересами. Взлет Соединенных Штатов оказал определяющее влияние на возникновение нового мирового порядка, в котором они занимают главенствующее положение.

Весьма актуальными в этой связи представляются, на наш взгляд, следующие вопросы. Когда и как началась реализация глобальной стратегии мирового преобладания? С помощью каких внешнеполитических инструментов США за такой малый в историческом понимании срок столь успешно осуществили бросок к мировому лидерству?

Особо значимую роль в эволюции США сыграла конфронтация с Советским Союзом. "Холодная война" во многих отношениях определила характер второй половины ХХ века, но основное ее значение заключается в том, что именно в период этой конфронтации происходило строительство американского нового мирового порядка. И, хотя обе сверхдержавы ставили своей главной целью доминирование в мире, ее достиг лишь Вашингтон. Победил сильнейший, однако наивно было бы полагать, что супердержава СССР исчезла с мировой арены только под влиянием внутренних факторов. Главная причина развала СССР и нынешней гегемонии США — успешно реализованная Америкой стратегия "мирового преобладания". Этот термин был впервые официально употреблен в директиве Совета национальной безопасности США № 68 (остававшейся совершенно секретной до 1975 г.), которую крупный российский американист А. И. Уткин оценивает как «главный документ "холодной войны"». Указанный термин точнее других характеризует ту стратегию, для которой "холодная война" была лишь эпизодом¹. Участие Вашингтона в "холодной войне" представляло собой реализацию единой стратегии, имеющей целью создание нового мирового порядка, мира "открытых дверей", соответствующего интересам Соединенных Штатов и основанного на американских ценностях.

Сущность этой стратегии предельно четко охарактеризовал один из доверенных советников американского правительства, влиятельный редактор журнала "Тайм" Г. Люс еще в 1941 г. В своей книге "Американское столетие" он декларировал, что историческая миссия Америки состоит в том, чтобы сделать ХХ век американским, а весь мир — "американским миром"². Очевидно, что эти слова оказались пророческими — ХХ век закончился, безусловно, как "американский век".

Если по окончании Первой мировой войны Вашингтону не удалось выйти на международную арену в качестве ее нового лидера (прежде всего по причине нехватки международно-политического ресурса), то после завершения второго мирового конфликта "началось осуществление беспрецедентного по масштабам броска США к мировому лидерству"³. По словам видного ученого-международника Дж. Гэддиса, "Соединенные Штаты взяли курс на глобальную экспансию сразу после Второй мировой войны"⁴ и "были намерены доминировать на международной арене задолго до того, как Советский Союз превратился в антагониста"⁵. Это объясняется тем, что уже в 1945 г. советники Трумэна по внешней политике докладывали президенту о "крахе евроцентричного мира и необходимости для Соединенных Штатов заполнить образовавшийся в результате международно-политический вакуум"⁶, что привело бы к установлению качественно новой дипломатической системы, гарантом которой готовы были стать США. Творцы американской внешней политики решили воспользоваться благоприятной, в их понимании, международно-политической ситуацией и максимально выгодно использовать экономическое превосходство и военную мощь Америки. Эта внешнеполитическая установка остается актуальной и в настоящее время, о чем свидетельствует высказывание помощника президента США по вопросам национальной безопасности К. Райс: "…переходные периоды открывают широчайшие стратегические возможности. Именно в эпохи неустойчивости и перемен можно оказать решающее влияние на конструкцию будущего мира"⁷.

После Второй мировой войны были созданы все предпосылки для осуществления стратегии "Pax-Americana" — мира по-американски, как назвал ее Г. Люс. Ее целью было "реализовать призвание США, их возможности как самой мощной державы, чтобы осуществлять свое неограниченное влияние в мире во имя целей, которые американцы считали правильными, теми средствами, которые они сочтут необходимыми"8. Как отмечает Г. Киссинджер, "когда Америка вышла на международную арену, она была молода, крепка и обладала мощью, способной заставить мир согласиться с ее видением международных отношений. К концу Второй мировой войны, в 1945 г. Соединенные Штаты обладали таким могуществом, что казалось, будто им суждено переделать мир по собственным меркам"¹⁰. Таким образом, в 1945 г. США впервые за всю свою историю обладали необходимыми ресурсами, чтобы не возвращаться, как прежде, к изоляционизму, а приступить к созданию "Pax-Americana". По этой причине "изоляционизм навсегда утратил свои ведущие позиции в политической жизни страны. США осознали свою зависимость от окружающего мира и, следовательно, необходимость влиять на него" 10 . Поэтому с данного момента началась реализация стратегии посредством "использования комплекса внешнеполитических инструментов и методов — политических, экономических, военных, психологических и др."¹¹ для устранения СССР — основного геополитического препятствия на пути Вашингтона к мировому лидерству. По этим направлениям и велась "холодная война". Примечательно, что еще 14 июля 1944 г. известный советский дипломат А. Громыко в докладе министру иностранных дел СССР В. М. Молотову отмечал, что "США окончательно порвали с изоляционизмом и будут впредь проводить политику активной вовлеченности в мировые дела", а "вопрос послевоенного восстановления может стать конфронтационным"¹².

Таким образом, результатом радикальной международно-политической трансформации после Второй мировой войны стали переоценка США своего места в мире и поворот внешнеполитической стратегии в сторону глобализма, т. е. активной внешней экспансии: 68 % американцев поддержали такую политику, и господствовавший прежде изоляционизм погиб. Никогда на протяжении последующих пятидесяти лет доля "активно настроенных" американцев не опускалась ниже 65 % всего населения Америки¹³. Известный американский исследователь международных отношений М.Леффлер подчеркивает, что "глобализм стал неотъемлемой частью стратегии США и ознаменовал начало послевоенной эры"¹⁴. Переход к глобализму предполагал выход на международную арену и превращение США в самого влиятельного геополитического игрока в мире.

Судя по большинству источников, творцов американской политики объединяло "эйфорическое чувство", что судьба мира — в их руках. Важным оружием в их арсенале стало убеждение, что экономическая помощь может быть использована в качестве мощного рычага внешней политики и способна привести к усилению политического влияния США в мире. Заместитель госсекретаря Д. Ачесон, озаглавив свои мемуары "Присутствуя при сотворении мира", отмечал: "Каждый из нас понимал, что наступил главный поворотный момент всей американской истории. Произошло слияние воедино определяющих исторических тенденций"¹⁵. Не все американские политики разделяли его самоуверенность, но, по мнению исследователя Кембриджского университета Д. Рейнолдса, многие из них в 1947 г. верили, что занимается "заря нового мира"¹⁶.

Провозглашению курса на лидерство способствовала благоприятствующая США международно-политическая ситуация, сложившаяся после войны, когда на политическую авансцену вышли лишь две супердержавы — СССР и США. Америка утвердила свою гегемонию в капиталистическом мире, укрепив геополитическое положение и разбогатев на военных поставках. США превратились в центр политико-экономического развития, они стремились переиграть итоги Второй мировой войны, опираясь прежде всего на свою экономическую мощь, и создать ведомый ими мир "открытых дверей".

Советский Союз, со своей стороны, намеревался расширить сферу своего влияния и создать "мировую социалистическую систему", которая объединила бы страны на основе единой идеологии. Однако установление господства СССР в Восточной Европе и успехи коммунистических партий на Балканах, в Китае, рост коммунистического движения в Западной Европе представляли реальную угрозу планам США по созданию нового мирового порядка и способствовали еще большему ужесточению позиции Вашингтона в отношении СССР. Этому также способствовали факторы внутреннего характера: смена правительства США, состава конгресса, в котором республиканцы заняли большинство.

Таким образом, США, вышедшие самым сильным государством из мировой схватки, и СССР, "разогревший свои посткоминтерновские амбиции", имели совершенно разные интересы¹⁷. Разногласия между двумя сверхдержавами по вопросам послевоенного мирового порядка обострялись в связи с дальнейшим усилением влияния Москвы в Восточной Европе. Принципиальные разногласия проявились и по отношению к проблеме о послевоенном устройстве Германии, Японии, Китая, Кореи и других стран, что было отражением противоположного и антагонистического характера двух социально-экономических систем и идеологий. Столкновение интересов вылилось в третий мировой конфликт, принявший застывшую форму "холодной войны".

Идеологическим базисом стратегии США стала борьба против коммунизма, его "сдерживание" всеми средствами: экономическими, политическими, военными, психологическими и др. Автор считает, что ориентация на послевоенное "сдерживание" была очевидной уже на заключительном этапе Второй мировой войны. Главной причиной его провозглашения явилась необходимость предотвращения доступа СССР к ресурсам Евразии, поскольку, как отмечает американский исследователь Дж. Спаньер, в случае превращения Европы в сферу влияния Советского Союза «США оказались бы "на задворках истории" и были бы не способны приступить к реализации концепции "Pax-Americana"»¹⁸. В этой связи уже в июне 1945 г. Д. Ачесон (занимавший в то время пост помощника госсекретаря) заявил в сенате об образовавшемся вакууме власти и возможных "попытках Кремля заполнить этот вакуум, используя военную силу"¹⁹. Ачесон заявил также, что "в мире сложилась ситуация, наиболее ярко проявившаяся в Европе и на Дальнем Востоке, угрожающая основам и самой сущности мироустройства. Вся Европа и Азия созрели для революции. Частная собственность под угрозой. Социально-экономическая жизнь Европы находится в тупике"²⁰. Именно поэтому один из отцов-основателей новой стратегии Дж.Кеннан считал "главным средством сдерживания Советского Союза экономическое восстановление Западной Европы"²¹.

Вызов со стороны коммунизма, провозглашение "образа врага" и необходимость его "сдерживания" позволили США отказаться от концепции изоляционизма, как отмечалось выше, и мобилизовать все силы и средства на борьбу с СССР, иными словами, на достижение "американской мечты" — мира по-американски. Автор разделяет точку зрения профессора Кембриджского университета У. Коэна, что именно в стремлении США добиться лидирующей позиции на международной арене, намерении американских лидеров взять на себя в их понимании "обязательства власти" и, возглавив мир, создать новый мировой порядок таится одна из основных причин столкновения сверхдержав²². Другой причиной столкновения была жесткая политика сталинского руководства, направленная помимо укрепления позиций СССР и его союзников на победу коммунизма во всем мире, т. е. на уничтожение капиталистического строя. О глобальных планах Москвы свидетельствуют воспоминания известного советского дипломата И. М. Майского: "Важной стратегической целью СССР является предотвращение создания в Европе какого-либо центра силы или их комбинации с мощными армиями"²³. Аналогичную геополитическую задачу ставили перед собой и США. Так, известный американский политолог У. Ростоу подтверждает, что с момента выхода США на мировую арену в начале ХХ в. основополагающим постулатом их внешней политики была следующая геополитическая аксиома: "Поскольку объединенные ресурсы Евразии могут представлять серьезную угрозу военного поражения Соединенных Штатов, американский интерес состоит в том, чтобы никакая отдельная держава или группа держав, враждебных или потенциально враждебных США, не доминировала в этом регионе или в значительной его части…"²⁴

Таким образом, по оценке известного ученого-международника С. Периша, после Второй мировой войны оба государства стремились закрепиться в качестве самостоятельного центра силы в важнейшем геостратегическом регионе мира, заполнив сложившийся в нем вакуум власти, и сконструировать новый политический и экономический порядок²⁵. Это окончательно определило контуры международных отношений на последующие десятилетия. Принципиальное отличие здесь заключается в том, что советские "намерения" являлись скорее декларативно-пропагандистскими и не имеющими под собой необходимого для такой глобальной цели материального фундамента.

Реализация "Pax-Americana" при любой расстановке сил в мире неизбежно должна была привести к столкновению наиболее влиятельных центров силы. В Вашингтоне отдавали себе отчет в том, что создать американский мир можно было лишь ценой конфронтации с СССР, но цель оправдывала средства. Поэтому президентские директивы, военно-политические доктрины и внешнеполитические программы США периода "холодной войны" определяли главной стратегической целью устранение Советского Союза как единственного геополитического соперника США. Для этого, как отмечается в документе СНБ-68, задача американской внешней политики состояла в "ускорении разложения советской системы"²⁶. Достижение этой цели изначально намечалось двумя путями.

Первый — военный разгром СССР. Несмотря на атомную монополию, американская администрация была вынуждена отказаться от его реализации. Так, известный современникам обозреватель "Нью-Йорк Таймс" Х. Болдуин писал: "Мы имеем мало, очень мало атомных бомб; их пригодное количество настолько ограничено, что наша атомная атака может на деле сводиться лишь к одному или двум ударам. Все это подчеркивает сомнительность быстрой и легкой победы в войне против России внезапным нападением. Такая атака будет ужасающим риском без уверенности в ее исходе. Атомная бомба не может остановить Советскую Армию. Очевидным ответом на нашу атаку с воздуха будет ее поход в Западную Европу. Все наши военные руководители считают, что сейчас и в обозримом будущем мы такой поход остановить не сможем. Поэтому бомбардировкой России мы добьемся того, чего стараемся не допустить, — оккупации Западной Европы русскими. Вместо быстрого атомного блицкрига мы будем вовлечены в затяжную войну на истощение"²⁷. Видный журналист У. Липпман также подчеркивал, что для США важно "понять, что атомная бомба не может гарантировать победы и даже не обещает ее. Одним из неоспоримых положений военной науки является то, что чем больше территория страны, тем менее она уязвима для блицкрига"²⁸.

Второй путь предполагал победу над Советским Союзом при помощи проведения политики "сдерживания" и "отбрасывания" с использованием соответствующих рычагов, и прежде всего экономического потенциала США. Он, безусловно, требовал колоссальных усилий, времени и огромных материальных затрат, однако представлялся стратегам США наиболее "подходящим" и, как оказалось, проявил себя как самый успешный. США обладали необходимым ресурсом, использование которого повлияло на послевоенный миропорядок в нужном для них направлении: "В 1947 г. США производили две трети мировых товаров и услуг. Экспорт в три раза превысил довоенный показатель, а импорт увеличился вдвое. Вашингтону принадлежала значительная доля в мировом промышленном производстве и огромные финансовые активы"²⁹. Именно колоссальная экономическая мощь позволила США начать реализацию глобальной стратегии. Таким образом, экономическая мощь нашла свое адекватное политическое выражение.

В этом контексте экономический кризис в Западной Европе вызывал серьезное беспокойство в американском истэблишменте. Резкое ухудшение экономической ситуации в Западной Европе, одном из важнейших торговых партнеров США, представляло собой угрозу экономического кризиса в самих Соединенных Штатах. В результате падения производства в Европе и разрыва традиционных торгово-экономических отношений 1947 год таил в себе угрозу возникновения экономического кризиса. В этой связи Дж.Кеннан подчеркивал, что "в случае дальнейшего ухудшения ситуации в Европе она будет потеряна как важный поставщик необходимых товаров и услуг"³⁰. В специальном докладе "комиссии Гарримана" (группы бизнесменов, политиков и экономистов) Государственному секретарю по торговле Гарриману осенью 1947 г. отмечалось, что "ухудшение экономической ситуации в Европе вынудит европейские страны прибегнуть к государственной монополии на торговлю... Соединенные Штаты в такой ситуации будут вынуждены последовать этому же примеру. В результате возникнет система госконтроля в экономике, что поставит под угрозу американскую систему свободного предпринимательства"³¹. В докладе также подчеркивалось, что "если страны Западной Европы в результате экономической разрухи станут коммунистическими, Скандинавские страны, а также стратегически и экономически важный север Африки, Ближний Восток будет ожидать та же участь. Попадание же Западной Европы, второй по величине промышленно развитой зоны мира, в сферу влияния СССР коренным образом изменит положение США на международной арене. Последствия будут непреодолимыми для экономической и политической жизни страны, представляя угрозу самой форме правления в США"³². Более того, экономический кризис в Западной Европе представлял реальную угрозу американской политике "открытых дверей", ограничивая влияние США на евразийскую геомассу, что делало невозможным достижение мирового лидерства. Таким образом, прямая зависимость экономики США от экономического состояния Западной Европы, "совпадение стратегических целей Вашингтона с его экономическими интересами за рубежом"³³ были основными причинами, которые склоняли Вашингтон к проведению внешней экспансии. Экономическая помощь в такой ситуации могла быть использована в качестве единственного эффективного инструмента внешней политики (который не вызвал бы прямого вооруженного столкновения с СССР) для определения контуров новой структуры международных отношений и достижения в ней ведущей роли США.

Одним из главных политических факторов, оказавшим влияние на становление глобальной стратегии Вашингтона, стали также опасения американского истэблишмента весной 1947 г., что ухудшение экономической ситуации в Западной Европе приведет к приходу коммунистов к власти в таких ключевых западноевропейских странах, как Франция и Италия (где роль компартий в политической жизни была весьма весомой). Это означало бы крушение планов Вашингтона по созданию мира "открытых дверей"³⁴.

В связи с этим узловым, кульминационным для формирования стратегии "мирового преобладания" периодом представляется первое послевоенное десятилетие. "Слияние традиционных экономических и идеологических целей вместе со стратегическими и геополитическими императивами ознаменовало исторический момент развития американской внешней политики"³⁵. В этот период произошло окончательное формирование и практическое внедрение стратегии Вашингтона. По оценке М. Леффлера, с 1940 по 1950 г. произошла радикальная трансформация внешнеполитического курса США и была определена новая стратегия отношений с остальным миром³⁶. В одном из бюллетеней конгресса отмечалось, что "между событиями, происходящими сейчас, и событиями, приведшими к Первой и Второй мировым войнам, имеется много общего. США переживают самый критический период своей истории", и делался вывод: "Мы имеем силу и должны использовать ее сейчас"³⁷.

Таким образом, слияние воедино экономических и политических факторов в 1947 г. ознаменовало собой коренной перелом в политике США и ее поворот в сторону конфронтации с СССР. В этой связи 1947 год заслуживает особого внимания в исторически важном десятилетии эволюции американской внешней политики и представляется веховым для последующего развития международных отношений и возникновения биполярной конфронтации. Он оказался формирующим для внешнеполитического курса Вашингтона, придав окончательную форму всем внешнеполитическим заявлениям и программам США, т. е. дал старт глобальной стратегии. Он породил конкретные инструменты, обеспечившие "функционирование" "холодной войны" как глобальной стратегии, и наполнил внешнеполитический курс США доктриной Трумэна, стратегией "сдерживания" коммунизма, планом Маршалла. В 1947 г. были созданы Минобороны США, ЦРУ, Совет национальной безопасности. Следует учесть также, что 5 мая 1947 г. в госдепартаменте был создан Совет по планированию политики, новый отдел, в компетенцию которого входила разработка долгосрочной программы внешней политики США. Руководство отделом Дж. Маршалл возложил на крупного знатока СССР Дж. Кеннана, поскольку советско-американские отношения заняли центральное место в работе госдепартамента³⁸. Думается, что 1947 год стал революционным моментом американской политики. Примечательно также, что впервые термин "холодная война" публично произнес 16 апреля 1947 г. американский финансист и экономист Б. Барух в своей речи в Колумбии. Это выражение, как и всю речь, заготовил для Баруха известный журналист Г. Своуп. Изречение Своупа в дальнейшем начал использовать в своих статьях У. Липпман. "Холодную войну" начали рассматривать не как эпизод или кратковременное явление, а как процесс, затягивающийся на многие годы, возможно, на десятилетия. В соответствии с этим в Вашингтоне начали разрабатывать программы, направленные на обеспечение внешнеполитического курса "холодной войны"³⁹.

В 1946—1947 гг. западноевропейское направление стало главным приоритетом американской внешней политики: "С момента завершения Второй мировой войны Западная Европа заняла центральное место в глобальной стратегии Вашингтона, так как основным условием формирования нового мирового порядка США было установление выгодного им баланса сил в Европе"⁴⁰. Делая ставку на Западную Европу, творцы американской внешней политики не ошиблись в своих расчетах. Так, по мнению З. Бжезинского, одного из ведущих американских аналитиков периода "холодной войны", Европа является "плацдармом американского могущества" и "центральной ареной мира"⁴¹. Без включения этого жизненно важного для США региона в сферу своего влияния было бы немыслимо достижение Вашингтоном лидерства, так как евразийское пространство резко ограничивало американское влияние в мире и контроль за ходом событий, а также доступ к богатейшим природным ресурсам этого суперконтинента. Однако путь к достижению Вашингтоном глобального лидерства преградил СССР, закрепление которого в Западной Европе "нанесло бы непоправимый ущерб США". Поэтому ее "защита от советского доминирования стала центральной задачей Соединенных Штатов"⁴². Реализация этой цели привела к "холодной войне", победитель в которой "добивался бы подлинного господства на земном шаре"⁴³. В этой связи необходимо подчеркнуть одну из классических концепций геополитики, инициатором которой был один из ведущих геополитиков начала ХХ в. МакКиндер: "Тот, кто правит Восточной Европой, владеет Сердцем земли. Тот, кто правит Сердцем земли, владеет Мировым Островом (Евразией. — А. П.). Тот, кто правит Мировым Островом, владеет миром"⁴⁴.

Начало реализации стратегии "мирового преобладания" США провозгласил президент Трумэн 12 марта 1947 г. в обращении к конгрессу. Трумэн говорил, что в мире идет борьба за демократию и свободу против диктатуры и принуждения, и в таких условиях вмешательство США во внутренние дела других стран оправдано. Он заявил также: "В настоящий момент каждое государство мира должно выбрать между двумя альтернативными путями развития... Я считаю, что мы должны помочь свободным людям определить их собственную судьбу. Думаю, что наша помощь должна, в первую очередь, носить экономический и финансовый характер..."⁴⁵ Впоследствии Дж. Маршалл в радиообращении 28 апреля 1947 г. подтвердил, что "Запад прошел точку, за которой уже нет возврата, в своих отношениях с Советским Союзом". Он отверг возможность компромисса с СССР, заявив: "...мы не можем игнорировать связанный с этим фактор времени. Состояние больного ухудшается, в то время как доктора совещаются… Любые возможные действия… должны быть предприняты незамедлительно"⁴⁶.

Итак, ослабление традиционных центров силы на европейской части континента на фоне феноменальной мощи США и крах евроцентричного мира предоставил Вашингтону "беспрецедентную возможность самостоятельно определить мировое экономическое (и, следовательно, политическое) развитие, полагаясь при этом на экономическую мощь как главный инструмент дипломатии"⁴⁷. В отношении СССР глобальная стратегия Вашингтона обрела форму экономической, финансовой и, в последующем, военной помощи некоммунистическим режимам. Поэтому в 1947 г. начинается реализация экономической дипломатии Вашингтона — неотъемлемой составной части глобальной стратегии США.

Учитывая, что США обладали большим экономическим потенциалом, чем СССР, заполнение "вакуума" власти в Западной Европе отразилось в принятии плана Маршалла. Американский исследователь А. Улам отмечает, что "летом 1947 г. "холодная война" стала носить характер позиционных боевых действий", а "внешняя политика обеих сверхдержав превратилась в конфронтационную"⁴⁸. В этой связи выдвижение плана Маршалла и отказ от участия в нем СССР представляется "поворотным моментом" в становлении "холодной войны" как стратегии. Он "предотвратил возможность использования СССР сложившегося в Европе вакуума власти... и представлял собой кардинальный момент американской политики по формированию независимого (от СССР. — А. П.) центра силы в Евразии"⁴⁹. По этой причине СССР был вынужден ограничиться собственной сферой влияния в Восточной Европе, что установило биполярную систему и привело к конфронтации между ее полюсами.

Таким образом, план Маршалла оказал важнейшее формирующее влияние на внешнеполитический курс США, определив его "холодное" направление, а "годы осуществления плана Маршалла были весьма важными для государственного департамента, поскольку план играл ведущую роль в формировании внешнеполитической стратегии США и способствовал достижению ими статуса ведущей державы на международной арене"⁵⁰.

План Маршалла (экономическая составляющая глобальной стратегии Вашингтона) и Североатлантический альянс (ее военно-политический компонент) были главными инструментами обеспечения американских геополитических интересов: "План Маршалла стал экономической составляющей нового мирового порядка, а НАТО — военной составляющей"⁵¹. Без плана Маршалла "победа" Вашингтона в "холодной войне" и, следовательно, нынешняя гегемония Америки была бы невозможна. С помощью плана США создали мощный в военном и экономическом отношении блок западноевропейских государств, который способствовал распаду СССР, обеспечив лидерство США в мире. Он "заложил фундамент мощному западноевропейскому союзу государств, связанных узами трансатлантической солидарности, и позволил США добиться лидерства в мире"⁵².

План Маршалла явился, по оценке обществоведов США, "поворотным моментом в истории для достижения американского лидерства в мире"⁵³. Он стал одним из основных инструментов американской внешней политики начального периода "холодной войны" и неотъемлемой частью внешнеполитической экспансии США по завоеванию лидерства в мире. Поэтому речь госсекретаря США Дж. Маршалла в Гарвардском университете стала исходным пунктом осуществления комплекса экономических и политических мер стратегии "Pax-Americana". В связи с этим план Маршалла представляется своеобразным "памятником" эпохи "холодной войны", который не только оказал влияние на ее генезис, но и в значительной степени определил развитие международных отношений в последующие годы. План способствовал также достижению основополагающих целей Вашингтона по недопущению возникновения экономического кризиса внутри США в результате избытка произведенной в годы войны продукции, обеспечив ее экспорт на ими же созданный западноевропейский рынок. Он объединил и восстановил Западную Европу с целью создания общего рынка и западного блока для борьбы с Советским Союзом, не допустив попадания этого региона в сферу влияния Советского Союза.

Таким образом, основное значение плана видится в его влиянии на создание американского мира "открытых дверей". План Маршалла изначально определил успех концепции глобального лидерства Вашингтона.

Многие исследователи международных отношений пророчат США еще как минимум два десятилетия единоличного лидерства в мире. Однако важно подчеркнуть, что закономерность исторического процесса заключается в том, что лидеру всегда оказывалось все более согласованное и скоординированное сопротивление со стороны остального, менее "счастливого" мира. Вряд ли история сделает исключение в XXI в. Речь идет не столько о прямом силовом противостоянии (хотя и такой вариант в нынешних международных условиях нельзя исключать), сколько об объединенном противодействии народов, испытывающих на себе давление США, и некоторых мировых центров силы, у которых американская гегемония вызывает явное недовольство и которые видят в ней препятствие собственным геополитическим интересам и "сверхдержавным" амбициям. Такова логика истории, которую трудно будет опровергнуть Америке — стране, декларировавшей, что "все люди рождены равными".

¹ Уткин А. И. Американская стратегия для XXI в. М., 2000. С. 17—18.
² Luce H.R. The American сentury. New York: Time, 1941. Р. 1—18.
³ Talbott S. American leadership and the new Europe // U.S. Department of State Dispatch, Washington, June 19, 1995. V. 6. N 25. P. 509.
⁴ Gaddis J. L. Now we кnow. Rethinking Сold War Нistory. Oxford: Clarendon Press, 1997. Р. 33.
⁵ Уткин А. И. Указ. соч. С. 16.
⁶ Cohen W. I. America in the Age of Soviet Power 1945–1991. Cambridge history of American foreign relations. Cambridge: Cambridge University Press, 1993. V. 4. Р. 250.
⁷ Вашингтон меняет внешнеполитическую доктрину // Независимая газета. 2000. 19 декабря.
⁸ Грайнер Б. Американская внешняя политика от Трумэна до наших дней. М., 1986. С. 19.
⁹ Киссинджер Г. Дипломатия / Пер. с англ. М., 1997. С. 11.
¹⁰ Батюк В. И., Евстафьев Д. Г. Геополитический контекст начала "холодной войны": уроки для 90-х годов // США, Канада: экономика, политика, идеология. 1994. № 10. С. 95.
¹¹ Centerstage. American Diplomacy since World War II / Ed. by Brown С. New York: Holmes& Meier Publishers, Inc., 1990. Р. 58.
¹² http://www. cwihp.com // Working Paper №13. Pechatnov V.O. The Big Three After World War II: New Documents on Soviet Thinking about Post-War Relations with the United States and Great Britain. Р. 7—8.
¹³ Уткин А. И. Указ. соч. С. 34.
¹⁴ Centerstage. American Diplomacy since World War II. Р. 37.
¹⁵ Acheson D. Present at the creation. My years in the State Department. New York, 1987. Р. 220.
¹⁶ The Marshall Plan and its Legacy / Ed. by Grose P. // Foreign Affairs. 1997. N 3. V. 76. P. 182.
¹⁷ Волкогонов Д. Семь вождей. М., 1995. С. 274.
¹⁸ Spanier J.W. American Foreign Policy since World War II. Washington, 1992. Р. 50.
¹⁹ Ibid. P. 35.
²⁰ Centerstage. American Diplomacy since World War II. Р. 35.
²¹ Дипломаты вспоминают. Мир глазами ветеранов дипломатической службы. М., 1997. С. 44.
²² Cohen W. I. Op. cit. Р. 247.
²³ http://www.cwihp.com // Op. cit. Р. 3.
²⁴ Трофименко Г. А. Новый передел мира? // США. Канада: Экономика, политика, культура. 1998. № 3. С. 17.
²⁵ http://www.cwihp.com // Working Paper № 9: Parish S. New Evidence on the Soviet Rejection of the Marshall Plan, 1947. Р. 4.
²⁶ История международных отношений и внешней политики России 1648—2000 гг. / Под ред. В. А. Протопопова, В. М. Козьменко, Н. С. Елманова. М., 2001. С. 295.
²⁷ Лан В. И. США в военные и послевоенные годы: 1940—1960 гг. М., 1964. С. 260.
²⁸ Там же. С. 260.
²⁹ Еconomics and world power. An assessment of Аmerican Diplomacy since 1789 / Ed. by Becker H., Wells S. New York: Columbia University Press, 1984. Р. 333.
³⁰ Mayers D. George Kennan and the dillemas of U.S. Foreign Policy. Oxford: Oxford University Press, 1990. Р. 141.
³¹ Centerstage. American Diplomacy since World War II. Р. 40—41.
³² Ibid. Р. 43.
³³ Еconomics and world power. An assessment of Аmerican Diplomacy since 1789. Р. 336.
³⁴ Leffler M. A Preponderance of Power: National Security, The Truman Administration and the Cold War. Stanford, CA.: Stanford University Press, 1992. Р. 159—64.
³⁵ Centerstage. American Diplomacy since World War II. Р. 40.
³⁶ Ibid. Р. 20.
³⁷ Лан В. И. США в военные и послевоенные годы: 1940—1960 гг. С. 258.
³⁸ Там же. С. 246.
³⁹ Там же.
⁴⁰ Centerstage. American Diplomacy since World War II. Р.126.
⁴¹ Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М., 1999. С. 94.
⁴² Centerstage. American Diplomacy since World War II. Р. 64.
⁴³ Ibid. P. 16.
⁴⁴ Ibid. P. 52.
⁴⁵ Contemporary U. S. Foreign Policy. Documents and Commentary / Ed. by Plischke E. Greenwood Press, 1991. Р. 184.
⁴⁶ Киссинджер Г. Дипломатия / Пер. с англ. М., 1997. С. 399—400.
⁴⁷ Еconomics and world power. An assessment of Аmerican Diplomacy since 1789. Р. 334.
⁴⁸ Ulam А. Expansion and Coexistence: A History of Soviet Foreign Policy, 1917—73. New York: Praeger, 1973. Р. 237.
⁴⁹ Mayers D. Op. cit. Р. 132.
⁵⁰ Centerstage. American Diplomacy since World War II. Р. 52.
⁵¹ Ibid. Р.82.
⁵² Mayers D. Op. cit. Р. 140.
⁵³ Kegley C., Wittkopf E. R. American Foreign Policy / Fourth Edition. New York: St. Martins Press, 1991. Р. 152.